Не то, чтобы Кларисса была склонна относиться к порученной ей работе спустя рукава, однако, судя по выданной ей на руки информации, противник, хоть и силён, но не лишён благородства, а такими легко управлять, и тем проще, чем больше у них всевозможных принципов, моральных ограничений и табу. Сама же Хранительница Музыки искренне полагала, что лишена подобных сентиментальных слабостей, видя жизнь такой, какой та являлась в действительности, без масок и прикрас. И зрелище, нужно сказать, весьма-таки удручающее. Людей даже подталкивать не нужно к самоуничтожению, они успешно гнобят друг друга и сами. Нет, Розенкройц не хотела сказать, что Джокеры чем-то лучше, но их, хотя бы, в центре гораздо меньше, чем людишек в этом городе на квадратный метр территории. И она испытывала раздражение, несмотря на то, что явилась в Палермо на несколько часов раньше назначенного срока, чтобы оценить, так сказать, дислокацию, а также немного попрактиковаться – впрочем, последнее оказалось до зевоты скучным, обыватели слишком легко пугались даже простеньких иллюзий, создаваемых ею и даже не наделённых реальной плотностью и устоявшейся формой. Размытые тени, шорохи из переулков, ощущение, что кто-то стоит за спиной, в то время, как, обернувшись, не находишь поблизости даже какого-нибудь глупого насекомого, не говоря уж о человеке… Этого с лихвой хватало, чтобы пугать или нервировать бедолаг.
А много ли выдержит этот парень, Ямамото Такеши, за которым ей предстояло поохотиться? Интересно. Он точно не должен оказаться таким же слабаком, как ни к чему не приученные простаки, понятия не имеющие о пламени, наводняющие дома и улицы этого слишком много возомнившего о себе города.
Когда Клариссе надоело валять дурака, а над Палермо сгустились сумерки, она наконец-то взялась за дело всерьёз.
***
Честно говоря, сперва ей какое-то время казалось, что след Ямамото потерян, и придётся вылавливать его среди бела дня… Чего, честно говоря, откровенно не хотелось, если учесть, что вонгольские шавки имели обыкновение слетаться, подобно пчёлам на мёд, когда на одного из их товарищей наезжали, проявляя завидное единство. Чего уже стоил бой Катберта Нильссена с Хранителями Урагана и Грозы! Вернуться в штаб в таком же состоянии, что и этот зеркальный блондинчик, Клариссе совершенно не улыбалось, не говоря о том, что доктор Верде был единственным, кто внушал ей трепет и шок – в основном, радикальными методами своей особой терапии. Она же хрупкая девушка, она для такого не подготовлена! Даже к регулярным процедурам обследования так до сих пор и не привыкла, где уж там говорить о чём-то более серьёзном… В общем, Розенкройц порядочно так струхнула, вообразив было, что ей предстоит выжидать удобный момент, когда никто из остальной шайки озверевших от уже понесённых потерь неудачников не будет ошиваться вокруг Такеши, однако, паривший высоко в небе какаду, выпущенный ею заранее, издал несколько коротких криков-трелей, воспроизведя простенькую, но вполне узнаваемую версию одной из её любимых мелодий, и Клара поняла – объект приближается. Отлично! Значит, ей не придётся болтаться по уже осточертевшей столице Сицилии, осматривая местные сомнительные достопримечательности.
«Давай-давай, дорогой, не заставляй девушку ждать…» - любовно поглаживая флейту, нетерпеливо думала Кларисса, приподняв уголки губ в почти ласковой улыбке.
Ворчание мотора приближающегося мотоцикла было, пожалуй, громче нескольких нежных, переливчатых нот, извлечённых ею из инструмента, однако, этого хватило, чтобы штопорный вихрь светло-персикового оттенка взвихрился, устремляясь от неё к человеку на дороге. Вращающаяся конусообразная воронка налетела спереди и ударила, выбивая из седла, переворачивая ни в чём не повинное и вполне, на вкус Клариссы, симпатичное – ей бы такое, - транспортное средство. Милая же и хрупкая с виду девушка же, невысокая, с розовыми, как у Скорпиона Бьянки, волосами, больше не таясь, неторопливо вышла навстречу Ямамото, остановившись в десятке метров от него, с флейтой, хоть и отведённой от губ, но всё ещё поднятой, сейчас – на уровне груди, зажатой в правой руке. Взгляд у неё мог показаться даже почти виноватым, мол, это не моя инициатива, не держи зла, я просто должна это сделать. Хранитель Дождя оказался совсем не таким, каким она его себе представляла – брутальным и грубым мужиком с мечом, с мрачным, неулыбчивым взглядом. Говорили, что из Хранителей по уровню силы этот – второй после Хранителя Облака, и навоображать Клара успела безудержно много. А тут – такое. Высокий брюнет, серьёзный такой… Недурен собой, она бы с ним познакомилась при совсем других обстоятельствах. Хотя, если вспомнить те же краткие данные о нём – он старше неё, но ведь парень и должен быть старше леди, так что тут всё правильно. Да и Кларисса уже совершеннолетняя… Жаль, как жаль, что так вышло. Плакать, конечно, не будет, не настолько она сожалеет, но грустно.
«Я пришла сражаться с ним, а не любоваться на него! Очнись, Кларисса, твою мать, тебе тут ничего не светит!» - строго одёрнула себя Розенкройц. Получилось так себе, но, во всяком случае, дело продолжать выполнять она сможет, а неприятный червячок огорчения был запихнут поглубже, туда, где тот ничего не сумеет испортить, при всём желании. Она - не человек, она - всего лишь оружие.
- Синьор Такеши, если не ошибаюсь? – непринуждённо и без угрозы говорит она – сила уже продемонстрирована, теперь стоит воззвать к здравому смыслу, может, и не придётся калечить это достаточно привлекательное, открытое лицо с такими честными с виду ольховыми глазами, - Прошу Вас передать мне Ваш атрибут Дождя Вонголы, - она действительно почти просит, ей почему-то не хочется ему приказывать, и причинять боль молодому мужчине без большой надобности. Кларисса уже решила, что, в любом случае, убивать его не станет. Ничего, её способности дают ей широчайший спектр вариантов действий. У неё нет возможности отказать своим, хм, "работодателям", однако, она всё ещё вправе делать такой вот маленький выбор.
Какаду Музыки снижается и зависает у неё над головой, он тоже готов сражаться – хотя, ввиду его низкого боевого потенциала, она не слишком-то любит применять птицу для чего-либо, помимо слежки за объектами, да ещё, в некоторых случаях, сигнализационной сирены, ибо орать это пернатое могло очень и очень громко, тех, кто в такой момент неудачно окажется слишком близко от него, даже в самом буквальном смысле оглушая. Правда, был тут и побочный эффект – от вопля чёртового попугая не были застрахованы ни соратники Клариссы, ни даже она сама. Совсем как её пламя – для её двойного хадо не существовало понятия дружественного огня, и неосторожная мелодия могла без разбора выкашивать своих и чужих, и, теоретически, если запустить неудачно, рикошетом попадать в собственную исполнительницу.
[NIC]Clarissa Rosenkreuz[/NIC]
[STA](CENSORED)[/STA]
[AVA]http://s6.uploads.ru/t/kvgyc.jpg[/AVA]
